В 2000 году были прославлены новомученики и последователи Церкви в России. Их первая торжественная служба состоялась в праздник Преображения: вместо унижений, побоев и мук насильственной смерти они преобразились во славу Христа. На иконе изображен этот образ. Однако многие новомученики и исповедники Церкви Русской, прославленные более 15 лет назад, до сих пор не имеют написанных икон. Архимандрит Лука (Головков), руководитель иконописной школы при Московской духовной академии и доцент Московской академии художеств, рассказывает об иконах новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Традиция и исключения
Икона — это прославление святого деяния. Он призван явить и показать образ своей святости. Как тропарь кратко формулирует и прославляет то, как святой угодил Богу, так и икона должна четко выражать суть подвига святого и рассказывать о нем на языке визуальных образов.
Например, для прославления святого Иоанна Кронштадтского его изображение с Чашей в руках писали как здесь, так и в русской диаспоре. Традиционно пресвитер и святой изображается с Евангелием, но этот святой заново открыл для нас важность Евхаристии и частого Святого Причащения Христовых Тайн, поэтому он изображается с Чашей. Но когда, по примеру этой иконы, любой прославленный священник теперь изображается с потиром, это неправильно.
Другая крайность — когда они пытаются сделать иконографию слишком веселой. Я знаю, что один священник, чтобы избежать повторений, решил изобразить мучеников с разными атрибутами. Если священнослужитель пострадал, в частности, за колокольный звон, его изображали с колоколом; если его казнили за поклонение царской семье, его изображали с иконой царской семьи в руках, и так далее. На мой взгляд, это довольно поверхностно. Он берет житийный эпизод и ставит его в центр внимания, как будто мученик страдал только под звон колоколов. Почему эта деталь должна определять весь образ молитвенной иконы? Это тоже неправильно. Такую технику нужно использовать очень осторожно.
Нельзя сказать, что в древности не было исключающих деталей, но они должны быть обусловлены не случайностью: просто так получилось, а сутью поступка святого. Иконография передает суть деяния святого не с помощью отдельных деталей, а путем глубокого проникновения в духовный опыт святого и его изображения. Важны не подробности жизни святого или обстоятельства его смерти, а суть его опыта угождения Христу.
На наших глазах складывается традиция написания икон новомучеников и исповедников Церкви Русской. Прецедент может играть как положительную, так и отрицательную роль. Если икона, впервые изображающая святого или собор, но плохо задуманная, становится широко известной, ее недостатки могут закрепиться в качестве своеобразного ориентира. Поэтому важно рассмотреть, в каком направлении идет поиск новой иконографии.
Традиция иконописи всегда формируется в контексте того, что происходит в обществе в целом. Хорошо известно, что уже в России XIX века, с одной стороны, происходило духовное возвышение некоторых избранных столпов православной веры, таких как преподобный Серафим Саровский или Оптинские старцы, а с другой стороны, большинство людей причащались редко, один или только один раз в год, так что Литургия часто воспринималась лишь как одна из служб. Святой праведный Иоанн Кронштадтский, который ежедневно совершал Литургию и сам причащался, говорил о последствиях редкого причащения.
Это также характерно для иконографии конца XIX века. Иконы епископа могут быть изображены не в полном облачении, в котором он служит литургию, а в любом виде. Сегодня существуют иконы, на которых епископ или священник может быть изображен только в рясе и с крестом на груди. Это показывает, что со времен теомахии 20-го века богословие иконы было предано забвению.
Святое духовенство на иконах
Среди новомучеников было прославлено много святых клириков. После репрессий 1937-1938 годов в живых осталось лишь около 20 епископов, большинство из которых были заключены в лагеря, и только четверо остались на своих кафедрах. Многие епископы тех лет были либо мучениками, либо исповедниками. Существуют современные иконы, на которых святой, как отмечалось выше, может быть изображен в неполном облачении, без омофора. Конечно, можно говорить о епископате, например, о панагии, вероучении, епископской мантии, но даже на похоронах или молебне епископ уже литой, не говоря уже о главной службе — Божественной литургии.
Тем не менее, правильно писать епископ, как и правильно писать священник в полном облачении, когда он сидит перед Богом во время Божественной литургии. Необходимо подчеркнуть и отразить в иконе суть служения. Епископы и священники должны изображаться на иконах с Евангелием в руках — так как протоиерей и пастор являются провозвестниками Благой вести — и в полном литургическом облачении, как служители литургии.
Святые иерархи отличаются от священников своими литургическими облачениями тем, что изображаются в саккосе и омофоре; древние святые иерархи носили фелонь, как и священники, и могут изображаться в ней. Диакон изображается на иконах в полном диаконском одеянии, обычно с ковшом и подсвечником в руках.
Мученик — независимо от ранга — также может иметь крест в руках. Сейчас бытует мнение, что для мученика обязательно иметь в руке крест. Хотя в древней практике это правило соблюдалось не всегда, мученики с крестами в руках встречались реже. Это контрастирует со светскими мучениками, которых обычно изображают с крестами. Сейчас эта практика оправдывается тем, что, глядя на икону, можно сразу сказать: это мученик. В этой новой традиции есть своя логика.
Головным убором епископа на службах полного облачения теперь является митра. Однако, если проследить древнюю практику, нередко изображали белую мантию, как на знаменитой иконе святого Алексия, написанной Дионисием, чтобы показать выборность должности предстоятеля Церкви или митрополита. Плащ может быть даже более информативным, чем митра.
Конечно, могут быть исключения. Нередко епископы, закончившие свою жизнь в монастыре на покое, изображались в монашеских одеяниях, причем постоянно. Например, святой Иоанн Новгородский. Один из самых известных новгородских святых практически всегда изображается в монашеском одеянии, в котором он закончил свою жизнь. На его епископат указывает тот факт, что он изображен в епископской мантии, а не в обычной одежде монаха. Это характерно для позднесредневековых икон. Ранее в иконографии, например, преподобного Козимо Маиумского, вообще нет указаний на то, что он является епископом Маиума. Только в поствизантийском искусстве на иконах его сан обозначается епископской мантией. И сегодня монашеские одеяния можно увидеть на живописных изображениях святых, окончивших свою жизнь в монастыре в состоянии покоя: к ним относятся такие почитаемые святые, как Игнатий (Брянчанинов) и Феофан Затворник.
Внеисторичность иконы
Возникает проблема: должна ли икона быть исторически точной, тем более в деталях? Например, древние епископы не носили библейскую панагию или крест во время богослужения. На старинных картинах мы всегда видим Святого Николая без них. Традиция ношения крестов и панагий сложилась в относительно позднее средневековье и получила широкое распространение в последние столетия. Кресты для священства появились еще позже: для архимандритов в конце Средневековья, а для приходских священников уже в синодальный период, в конце 18-19 веков. Вопрос в том, изображать ли панагии и кресты на изображениях святых или нет. Возможен тот или иной подход: одни считают, что нужно соответствовать историческим реалиям, другие полагают, что главное — создать образ святого, близкий к восприятию современника, не вдаваясь в детали.
Икона в некотором смысле неисторична. Иконы святого Спиридона Триумфатора написаны в полном епископском облачении и с пастушеской шапочкой на голове, которую он, конечно, не носил в полном облачении. Но для традиции Церкви было важно подчеркнуть его глубокое смирение и мягкость и показать, что он, уже будучи епископом, оставался пастырем безгласных овец. Такие «причуды» с точки зрения исторической правды или свойств линейности времени часто можно найти в иконах. На иконе святого Иоанна Златоуста может быть две его фигуры одновременно — таким образом подчеркивается, как много и неустанно он заботился о нуждах своей паствы.
Вспомните иконы церковных праздников, например, Пятидесятницы. На ней изображено сошествие Святого Духа на апостолов, и всегда в компании апостолов находятся святой Павел, святой Марк и святой Лука. В то же время известно, что они, или по крайней мере апостол Павел, не присутствовали в этот исторический момент рождения Церкви Христовой и сошествия Святого Духа на апостолов. Апостол Павел еще совсем не был христианином. Но как может икона представлять апостольскую Церковь, принимающую Святого Духа для просвещения нас и всей вселенной, без первоверховного апостола Павла, «апостола языков» (народов), и без евангелистов Марка и Луки? Это невозможно. Именно поэтому их изображают на иконе Пятидесятницы, хотя исторически это неверно.
Даже икону Христа некоторые могут воспринимать буквально, как портрет, но историк всегда поймет, что привносят в изображение правила иконографии. Христос, например, очень редко держал свиток в руке — только в синагогах, когда свиток Писания разворачивали и Он читал вслух (см. Лк 4:16-21). Однако часто на иконах Христос изображается с кодексом — книгой, хотя в те времена книг вообще не существовало. Но дело не в исторической точности, икона представляет духовную реальность в образах, доступных нашему восприятию.
Как писать образы монахов?
Сегодня при изображении иеромнихов, аббатов и архимандритов их часто рисуют в полном литургическом облачении, подчеркивая их ранг. В древней традиции все было наоборот: монах, независимо от его сана, всегда изображался в монашеской одежде. Прежде всего, он монах. Как указывалось выше, даже некоторые епископы изображались таким образом, не говоря уже об иеронимах и иеромонахах. Есть, конечно, единичные примеры исключений, когда монахи-священники изображались в литургических облачениях, например, преподобный Феодор Студит или Маркиан. Однако традиционной норме больше соответствует изображение пресвитеров-монахов в монашеском одеянии.
Возникает еще один вопрос, касающийся изображения святых монахов: монашество теперь делится на степени (монахи-монахи, мантийные монахи (не-шизма), сверх-исторические монахи) — как это должно быть представлено в письменном виде? Среди мучеников XX века есть даже послушники. Как это можно учесть при написании иконы? Существуют различные подходы. Один из подходов: изобразить святого в одежде, которую он носил во время своей земной жизни. Например, мы знаем, что святой был пострижен в малую схиму, это означает, что он изображен в плаще. А если он был монахом — схима вписана. Если он был монахом — на иконе он изображен в рясе. Если он был новичком — это вопрос для исследования: как он был одет? Возможно, на нем была только ряса? Однако возможен и другой подход: независимо от того, как был одет святой, он изображен в полном монашеском одеянии — потому что он уже был причислен к монахам. Такой подход также возможен. Древние иконописцы использовали его чаще. Однако в наше время это не всегда уместно, поскольку исторические знания о святых достаточно развиты, и кого-то может смутить такое несоответствие. И если да, то лучше избегать таких случаев и рисовать в соответствии с известными данными. Тем не менее, иконописец должен принимать во внимание реалии восприятия: картина должна соединяться с оригинальным изображением. Это не должно вызывать отторжения, но должно помочь установить контакт, способствовать молитвенному общению со святым.
Например, при написании образа преподобномученицы Елизаветы учитывается тот факт, что Марфо-Мариинская обитель была особенной, настоятельница и ее сестры носили преимущественно белые одеяния, хотя художественно редко удается привлекательно изобразить белое одеяние. Поэтому, как правило, вводится какой-то дополнительный цвет или оттенок, чтобы сделать изображение более убедительным.
Иконы новомучеников-мирян
При написании икон новомучеников-мирян возникает проблема: какой костюм использовать. Если мирянин был лектором, ризничим или алтарником, его можно показать одетым в стихарь, что облегчает задачу. Но если нет, то как современная одежда может быть красиво нарисована на иконе?
В случае с изображениями новомучеников дело обстоит несколько проще, по крайней мере, в том, что касается изображения одежды, поскольку она не так уж сильно изменилась со времен Средневековья. До начала 20-го века они более или менее следовали образцам, которые были заложены традицией, поэтому их можно было расписывать, используя уже опробованные и проверенные методы. И очень трудно изобразить современную мужскую одежду иконографически.
Иногда при написании иконы используется архаизация одежды. Хотя возможно более реалистичное отображение пиджаков и блузок длиной до колена. В то же время необходимо обратить внимание на то, насколько современно изображена одежда, чтобы в итоге она выглядела гармонично и красиво. При этом я бы посоветовал не увлекаться воссозданием реалий одежды вплоть до мельчайших деталей. Например, блаженная Ксения Петербургская на иконе одета в пиджак своего мужа, изображенного условно, и это очень убедительный образ.
В иконе тонко прорисованные детали не важны. Самое главное — это создание образа, захват наиболее характерных черт. Например, при изображении православного храма не обязательно изображать все элементы, достаточно дать представление о здании, чтобы можно было сказать, что икона — это православный храм. Или, например, не обязательно рисовать на границе иконы знаки различия формы красноармейцев, стреляющих в новомученика, можно просто показать несколько палачей с винтовками в ненастоящей одежде, главное, чтобы смысл происходящего был понятен с первого взгляда. Не каждый иконописец способен на это.
Иконография царя
Отдельный вопрос в современной иконографии новомучеников: как должен быть изображен царь Николай II? Некоторые считают, что он должен быть изображен так, как был одет, когда отправлялся в изгнание: в военной форме без погон и других знаков отличия. Однако Николай не всегда изображается таким, каким он был одет в последние годы своей жизни, в часы, непосредственно предшествовавшие его мученической смерти.
Такой подход совершенно неприемлем, поскольку многие мученики перед казнью проводили годы и десятилетия в тюрьмах и лагерях, как, например, митрополит Петр, преемник святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси: он был первым иерархом, возглавлявшим Церковь 12 лет, 11 из которых провел в тюрьме, где и был казнен в далекой ссылке. В последние годы своей жизни эти страдальцы, очевидно, не только не носили священнических облачений как епископы или священники, но и монашеских одеяний; возможно, над ними насмехались или просто брили в лазарете, как мученика Илариона, архиепископа Верейского. В случае с житийными печатями, когда изображается конкретное событие, такие изображения еще возможны, но не в случае с молитвенными иконами святых — будь то отдельное изображение или в соборе святых.
Конечно, есть епископы, которых везде изображают в епископских одеждах — как Святого Николая Чудотворца. Даже на марках рассказывается о том, как он шел ночью по спящему городу, чтобы бросить очередной мешок с золотом в окно расстроенного отца. Конечно, Святой Николай не мог сделать этого, будучи одетым так, как он был одет для литургии: в фелонь, с омофором. Конечно, нет! Но это то, что там написано. Он очень особенный, иногда его даже называют в народе «русским Богом». Эта избираемость особенно подчеркивается такими знаками епископского достоинства. Но таких святых очень мало. Даже святой Иоанн Златоуст иногда изображается на житийных печатях в простой монашеской одежде: рясе и плаще.
Поэтому, по аналогии, не обращая внимания на то, что царь Николай не носил царских одежд в последние годы жизни, мы прославляем его как царя-мученика. Мы не прославляем его как царя-мученика Николая, который тоже когда-то был царем. Но когда мы его прославляем, мы изображаем его таким: он был царем, он принял мученическую смерть — и это отражено в иконе.
В связи с написанием образа царя Николая перед нами встает вопрос: в чем его изображать, в коронационном одеянии (в горностаевой шубе) или в традиционном одеянии русских правителей, каким мы видим его на фотографиях с празднования 300-летия семьи Романовых? Я думаю, что последнее более правильно, потому что это был идеал для него: царю Николаю нравилась средневековая Россия, которая в то время носила имя Святого. Скорее всего, если бы династия продержалась, коронационные одеяния изменились бы в соответствии с этими древними образцами. Поэтому эта иконография мне больше импонирует, она кажется более уместной по отношению к памяти и прославлению царя.
Возникают различные вопросы: учитывается ли рост, возраст и т.д. человека при написании иконы? Например, на изображениях царской семьи царь и царица часто изображаются как один человек одного роста, а дети — меньше, но тоже примерно одного роста, хотя в действительности это было не так: цари были уже взрослыми, и некоторые из них были выше своих родителей, а между ними некоторые из старших и некоторые из младших были выше, а младшие — ниже. Поэтому могут быть и более реалистичные изображения, где, сверяясь с известными фотографиями, иконописец переписывает существующую разницу в росте царских детей. Хотя символически можно показать, что есть родители и есть дети. Для иконы характерно обозначение этого различия.
Соборы святых
Важно изобразить соборы святых — это могут быть соборы Москвы, Перми, Рязани, Пензы и других земель, соборы новомучеников этих земель. Это просто необходимо, когда устанавливается день, посвященный собору. Собор того или иного города мог быть написан отдельно, чтобы верующие каждого города могли сказать, например: «Здесь, в нашем городе, жили такие-то и такие-то святые! Таково наследие жителей этого города. Когда есть икона святых соотечественников, это вдохновляет. Это своего рода священный бессмертный соседский полк — история нашей расы, нашего города.
Они также расписывают соборы святых, например, в Московской духовной академии, в Санкт-Петербурге и др. В Московском государственном университете есть даже собор святых. Это дает совершенно другое ощущение, цвет впечатлений от простого нахождения в тех стенах, где учились святые.
Узнаваемость в лике лица
Одна из самых сложных задач в иконографии — создать образ, который был бы действительно культовым и в то же время узнаваемым. В какой степени лицо должно напоминать лицо конкретного человека, нашего близкого современника, ставшего святым?
Даже древние святые узнаваемы на иконах: например, Святой Николай, изображения могут кардинально отличаться по исполнению, но лик всегда узнаваем. И даже те, кому Святой Николай явился как бы собственной персоной, узнают его позже на иконах, даже если они никогда раньше не видели его икон и впервые попали в церковь.
В случае с новомучениками требования к сходству значительно возросли. Если святой XX века, известный по фотографии, не похож на себя на иконе, его не узнают. Это может сбить с толку и стать препятствием для молитвы перед такой иконой.
Проблема сходства касается и портретистов. А в иконе этого сходства черт, а главное, какого-то всегда неуловимого выражения лица, добиться тем более трудно: с одной стороны, изображение святого должно быть похоже на него самого, а с другой — соответствовать иконописной традиции. Иногда иконописец работает, скажем, в традиции XVI века, и все изображение выполнено таким образом, а лицо написано полуреалистично, потому что иконописец не смог добиться узнаваемости другим способом. Это, безусловно, недостаток.
Часто внешний облик изображается как можно точнее, особенно если сохранились или распространены фотографии, как в случае с царской семьей, преподобномученицей Елизаветой и другими известными святыми. Конечно, икону будут оценивать по согласованности лика.
Также довольно сложной проблемой является написание иконы святого, у которого нет ни фотографий, ни портретов. Затем, насколько это возможно, они выясняют из доступных косвенных источников, как он выглядел, и, помолившись, начинают работать над образом.
Как пишут иконы новомучеников?
Молитва к святому, чей образ создается, чрезвычайно важна в работе иконописца. Перед написанием иконы возносятся молитвы Господу, Богородице, Алипию-иконописцу, Андрею Рублеву и другим иконописцам. Сегодня прославляются и новые мученики иконописи. Нужно просить помощи у Бога и у них.
Перед началом работы над образом всегда нужно изучить житие святого. Прочувствовать его подвиг. Собрать весь имеющийся в наличии изобразительный материал: фотографии, портреты. Если таковых нет, могут привлекаться какие-то дополнительные источники: воспоминания об этом святом человеке людей, знавших его, родственников. В истории иконописи известны случаи, когда иконописец молился святому, внешности которого не знал, и святой являлся ему, чтобы тот, увидев его, мог написать икону.
Для иконописца важно увидеть глубину жизни подвижника, воплотить эту глубину в иконе, спроецировать этот высший мир, чтобы народ мог креститься и просвещаться через икону.
Просвет вышнего мира в этот
Традиции иконописи чрезвычайно важны, но икона также должна быть художественно совершенной. Когда говорят, что иконопись — это не искусство, а ремесло, это очень грустно слышать. Хорошо, если икона, написанная с таким отношением, хотя бы не мешает молитве, но если она никак не вдохновляет нас на молитву, то зачем она вообще нужна?
По определению, икона не может быть ничем иным, кроме как захватывающей, радующей глаз. Для этого, как минимум, он должен быть настоящим произведением искусства. В идеале он должен открыть нам верхний мир, светоносную силу святости. Икона должна быть не просто профессионально безупречной, она должна трогать душу, пробуждать стремление к совершенству (см. Мф. 5:48).
К сожалению, иконопись сегодня не всегда воспринимается всерьез. Иногда они просто бездумно копируют некоторые детали из XVIII и XIX веков, тогда как в те времена иконопись, как и богословие иконы, не всеми воспринималась как таковая. Когда пишешь икону, важно не увлечься воспроизведением, тем более составленных деталей, а найти композицию в целом, чтобы она не рассыпалась, чтобы она была в целом интересной и обладала какой-то внутренней энергией. Важно, чтобы икона была действительно хорошо продумана иконографически и интересна художественно.
Тогда икона становится событием. Помимо молитвы, учения, хочется смотреть на икону, вникать в нее, восхищаться ею и радоваться той красоте, которую она открывает. Это совершенно не мешает молитве. Мы также с благоговением, нежностью, а иногда и восторгом смотрим на прекрасные виды природы, которые также говорят нам о Творце. Мы радуемся, когда видим прекрасные черты лица любимого человека, один только взгляд на них может излучать тепло, согревая нашу душу. Иконы должны помогать нам в молитве, наставлять нас, вдохновлять на подвиги, но и радовать, просвещать нас божественным светом, явленным в отражениях на ликах святых.
Святой Григорий Нисский говорил, что Бог по природе своей художник и поэтому создал нас. В древние времена тех, кто создает красоту, называли художниками. Мы хотим прикоснуться глазами к красоте вокруг нас. Тем более в храме — здесь, на земле, мы уже предстоим перед Небесами. Икона приносит в мир красоту, но эта красота не может быть в иконе просто как в произведении искусства, а призвана раскрыть красоту верхнего мира.
Поэтому иконописец должен быть глубоко верующим христианином, чтобы почувствовать радость жизни во Христе, силу молитвы и аскетизма. Икона, написанная верующим, воздействует на нас спонтанно, побуждая нас к молитве. Икона — это просветление высшего мира в едином. Отец Павел Флоренский сказал: «Есть Троица Рублева, следовательно, есть Бог.
Источник:
